- Подробности
- Категория: Новости главные
Всё в этом мире идёт своим чередом. Творчество в нашем музее также не стоит на месте. Стараниями сотрудников, нам удалось создать нового воина. Возможно, эти воины были коренасты, с морщинистыми обветренными лицами монголоидного типа, но наш получился исключением))) Итак, представляем: Гунн IV век н.э.
Гунны в Крыму
- Подробности
- Категория: Новости главные
Многим из нас приходилось сталкиваться с названиями «Таврика», «Таврида», которые использовались и продолжают использоваться по отношению к Крыму. При этом не все знают, что появление этих географических названий имеет прямое отношение к народу, который по праву может считаться крымским аборигеном, поскольку вся его история от начала и до конца неразрывно связана с полуостровом.
Происхождение тавров
Прежде чем познакомиться с историей этого народа, скажем несколько слов о происхождении названий «тавры» и «Таврика». Древнегреческое слово «tauros» переводится как «быки». На этом основании делался вывод, что греки назвали так местных жителей, поскольку у них существовал культ быка. Выдвигалось предположение, что крымские горцы называли себя каким-то неизвестным словом, созвучным греческому слову «быки». Наконец, в соответствии с третьей версией, Тавром греки именовали горную систему в Малой Азии. Осваивая Крым, эллины, по аналогии с Малой Азией, назвали Тавром и Крымские горы. От гор получил свое наименование живший в них народ (тавры), а также полуостров (Таврика), на котором они располагались.
Неоднозначно решался вопрос и о происхождении тавров. В письменных источниках имеются лишь косвенные указания об их автохтонности — это «туземный кочевой народ». Авторы конца XIX века полагали, что тавры являлись потомками или ветвью киммерийцев, которых оттеснили в горы вторгшиеся в Крым . Выдвигалась версия, что тавры сформировались на рубеже бронзового и раннего железного веков в результате смешения местных и пришлых, в частности, кавказских, племен. Лучше всего археологически обоснована точка зрения, согласно которой тавры как самостоятельный народ сложились в Крыму на основе местного населения эпохи поздней бронзы.
Античные авторы о таврах
Самые ранние сведения о таврах, как о жителях Крыма, содержатся в «Истории» Геродота. Причем о них Геродот упомянул в связи со знаменитой скифо-персидской войной конца VI в. до н.э. Не чувствуя уверенности противостоять полчищам Дария I своими собственными силами, скифы призвали в союзники царей соседних племен. Одни из них согласились помочь, другие, в том числе и тавры, — отказались, обвинив скифов в том, что не персы, а именно они являются зачинщиками войны. Сообщив о месте проживания тавров, а это Таврика — горная и предгорная часть Скифии, которая выдается мысом в Понт (Черное море) и простирается от Каркинитиды (Евпатория) до Скалистого (Керченского) полуострова, — Геродот описал также нравы и обычаи тавров: они приносят в жертву богине Деве потерпевших кораблекрушение и захваченных в море эллинов; ударяют жертву дубинкой по голове, тело сбрасывают со скалы в море, а голову насаживают на кол; головы своих врагов они отрубают и выставляют на длинных шестах над домами, называя эти головы стражем дома; живут они грабежами и войною.
После Геродота о таврах писали и другие античные авторы. Так, Псевдо-Скимн на рубеже III—II вв. до н.э. подчеркивал жестокость тавров и отметил, что они «…любят кочевую жизнь в горах». Как горцев-кочевников характеризовал тавров и поэт Никандр Колофонский (II в. до н.э.). Историк I в. до н.э. Диодор Сицилийский, восхваляя деяния боспорского царя Евмела (конец IV в. до н.э.) по очищению Черного моря от пиратов, перечислил среди пиратствующих народов и тавров. Его современник географ Страбон рассказал, что неподалеку от Херсонеса (Севастополь), в гавани Символов (Балаклавская бухта), тавры «…устраивают свои разбойничьи притоны…» и нападают на укрывавшихся в ней. Нападение тавров в Ї в. н. э. на потерпевших кораблекрушение римских солдат, которые почти полностью были уничтожены, описано римским писателем и историком Тацитом.
Захоронения тавров в Крыму
Таврские могильники из каменных ящиков горного Крыма (VI – V вв. до н.э.)
Читая произведения античных писателей, образованные люди России и других европейских государств начиная с конца XVIII в. стремились отыскать в горном Крыму следы жизни тавров. И они были найдены. На Главной гряде Крымских гор, а также на Южном берегу Крыма удалось открыть древние кладбища (могильники), состоящие из каменных ящиков длиной около 1,5 м, шириной и высотой около 1 м. Они представляли собой конструкцию из поставленных на ребро двух длинных и двух коротких плит, перекрытых еще одной плитой сверху. Кроме могильника Мал-Муз в Байдарской долине, все остальные горно-крымские памятники, а их порядка шестидесяти, разрушены и ограблены.
Таврские каменные ящики (реконструкция С. Мульда)
Каменные ящики использовались как коллективные семейные усыпальницы, куда умерших укладывали в скорченном положении на боку до тех пор, пока ящик не наполнялся доверху. После этого его освобождали от костей, оставляя лишь черепа (в одном ящике Мал-Муза их зафиксировано 68) и продолжали хоронить дальше. Вместе с умершим в могилу помещали разнообразные бронзовые украшения: нашивные бляшки, кольца, перстни, серьги, браслеты и нашейные гривны, а также бусы и раковины каури, привезенные из далеких южных морей. Значительно реже в каменных ящиках находят оружие и детали конской упряжи. Это бронзовые наконечники стрел, а также железные мечи-акинаки и удила, точно такие же, какими пользовались степняки-скифы.
Бронзовые украшения и наконечники стрел из таврских погребений
По погребальному инвентарю все эти могильники датируются VI—V вв. до н.э., как раз тем временем, когда, согласно Геродоту, здесь обитали тавры.
Где жили тавры?
Однако, если места, где тавры совершали захоронения, известны, то где же жили свирепые горцы? На сегодняшний день в горном Крыму обнаружено всего одно связываемое с таврами поселение, которое расположено на горе Кошка у Симеиза. Его площадь составляет 1,5 га, на которых сохранились остатки небольших каменных домов. Редкость долговременных поселений в горной зоне, видимо, свидетельствует о достаточно подвижном образе жизни тавров, занимавшихся скотоводством, что хорошо согласуется с замечанием древних об их любви к кочевой жизни в горах. Какая-то часть тавров, очевидно, добывала средства к существованию разбоем, грабежами и пиратством. Последнее обстоятельство, кстати, породило неразрешимую до сих пор загадку. Куда подевались награбленные таврами ценности? Ведь именно ради них тавры нападали на греческие корабли, но из всех предметов античного производства в таврских погребениях представлены только стеклянные бусы, рисковать ради которых вряд ли стоило.
Кизил-Кобинская культура
Дальнейшие исследования крымских древностей, продолжившиеся уже в советское время, позволили выявить новые поселения в предгорной части полуострова. Происходившие из их раскопок находки отличались заметным архаизмом. Это обычные для памятников каменного и бронзового веков кремневые скребки, шлифованные каменные топоры и костяные иглы-проколки. Но очень колоритная лепная лощеная посуда, украшенная резным геометрическим орнаментом, иногда инкрустированным белой пастой, прежде известна не была. В 1920-х гг. выдающийся археолог Г.А. Бонч-Осмоловский объединил все поселения этого типа в одну группу, которая по месту первых раскопок в урочище Кизил-Коба получила название «кизил-кобинская культура».
Кизил-Кобинская культура
Подобные поселения впоследствии были открыты по всей предгорной полосе от Севастополя до Феодосии. Лучше всего исследованы поселения Кизил-Коба, Симферопольское, Ашлама-Дере, Уч-Баш, Инкерманское. Часть этих поселений была застроена полуземлянками и небольшими наземными жилищами каркасно-столбовой конструкции с глинобитными стенами. Рядом с постройками располагались многочисленные (до 100) хозяйственные ямы, предназначенные для хранения продовольственных припасов и сброса бытовых отходов. По редким костяным и бронзовым наконечникам стрел, предметам конской сбруи и украшениям, а также по единичным образцам греческой гончарной посуды кизил-кобинская культура датируется VIII — началом III вв. до н.э.
Обнаружив поселения, археологи стали искать могильники, на которых жители этих населенных пунктов хоронили своих умерших. Поиск увенчался успехом. Они были найдены рядом с поселениями, причем эти могильники, так же как и в горах, представляли собой скопления каменных ящиков. В отличие от горно-крымских таврских, каменные ящики в предгории не столь монументальны, их стенки состоят не из одной цельной плиты, а сложены из нескольких камней, а число погребенных в них колеблется от 1 до 23, чаще всего — 2—4. В кизил-кобинских могилах представлена такая же, как и на поселениях, посуда, оружие и конская узда киммерийского и скифского облика, а также бронзовые украшения, подобные тем, что известны в горах и на Южном берегу.
Могильники Кизил-Кобинской культуры?
Материалы раскопок позволили сделать вывод, что население, оставившее кизил-кобинскую культуру, являлось оседлыми земледельцами, пастухами и собирателями, что подтверждается находками зерен пшеницы, ячменя, фасоли и гороха, а также огромного количества костей коз, овец, коров и свиней. Вспомогательную роль в их хозяйстве играла охота, а в приморских районах — рыбная ловля и сбор съедобных моллюсков.
С открытием кизил-кобинской культуры возникла необходимость выяснить ее этническую принадлежность и соотношение с таврской культурой. Первым кизил-кобинскую культуру с историческими таврами связал Г.А. Бонч-Осмоловский. Действительно, по такому показателю как использование для захоронений каменных ящиков и по найденному в них инвентарю могильники предгорного и горного Крыма очень похожи. Далее, в письменных источниках V—II вв. до н.э. среди обитателей этой части полуострова не названы никакие другие народы, кроме тавров, а своих соседей-варваров греки знали очень хорошо.
Тавры или не тавры?
Однако, имеются основания считать, что кизил-кобинская культура не имеет отношения к таврам и оставлена другим народом, название которого не сохранилось. Так, кизил-кобинцы занимали предгорья, а тавры горы, при этом, в предгорьях преобладают поселения, существовавшие с VIII по III вв. до н.э., а в горах — могильники, функционировавшие в VI—V вв. до н.э. Кизил-кобинцы были пастухами и земледельцами, тогда как тавры — кочевниками, грабителями и пиратами.
При сохраняющейся спорности вопроса, большинство ученых считает, что и кизил-кобинская, и таврская культуры принадлежат таврам. Имеющиеся несоответствия в особенностях экономики, образе жизни и культуре населения гор и предгорий обусловлены различной природно-географической средой обитания, а отличия во времени бытования кизил-кобинской и таврской культур объясняется тем, что по невыясненным пока причинам в VI в. до н.э. часть тавров переселилась из предгорий на Главную гряду и Южный берег Крыма, а в IV в. до н.э. произошла их обратная миграция.
Особенности жизни тавров. Отношения с греками и скифами
Отмеченная выше малочисленность импортных греческих находок на таврских памятниках говорит о замкнутости тавров и их нежелании вступать в торговые или иные контакты с эллинами. Однако, в некоторых случаях тавры становились жителями античных городов. Типичные кизил-кобинские сосуды с черной блестящей поверхностью и врезным декором найдены на Боспоре, в Керкинитиде и Херсонесе. Греки такую посуду не делали, поэтому ее появление в античных городах связано с проникновением крымских туземцев, скорее всего женщин. Выделкой лепной посуды, как правило, занимались именно женщины и молодые неженатые греки-колонисты могли брать их себе в жены. Кроме женщин, жителями греческих полисов становились и тавры-мужчины. Так, из столицы Боспорского царства Пантикапея происходит надгробие V в. до н.э. со следующей надписью: «Под этим памятником лежит муж, для многих желанный, родом тавр. Имя его Тихон». Варвар, носивший чисто греческое имя и удостоенный посмертной эпитафии, несомненно являлся полноправным членом эллинской гражданской общины. Однако, видимо не все тавры занимали столь высокое положение. Основная их масса имела статус рабов и других социально зависимых категорий населения.
Значительно более тесные отношения установились между таврами и появившимися в Крыму скифами, нередко сопровождавшиеся смешанными браками между представителями двух народов. Об этом говорят парные подкурганные погребения, в которых мужчина-воин со скифским оружием лежит вытянуто на спине, а рядом с ним скорченно на боку лежит женщина с таврскими украшениями и посудой.
Религиозные верования тавров
О религиозных представлениях тавров, кроме упоминавшегося культа богини Девы, известно не много и судить об этом можно по находкам в некоторых крымских пещерах. В пещере Ени-Сала II стоял сталагмит, увенчанный рогатым черепом козла, вокруг которого были разбросаны обломки кизил-кобинских сосудов. В одном из залов пещеры МАИ, где также найдена таврская керамика, обнаружено изображение человеческого лица с крестом над ним, который, как считается, символизирует солнце. Поскольку сырые, холодные и темные пещеры мало пригодны для жилья, ученые полагают, что это таврские святилища, где отправлялись земледельческо-скотоводческие культы. С культом плодородия связаны примитивные глиняные фигурки людей и животных, обнаруженные в хозяйственных ямах поселения Шпиль.
Когда исчезли тавры?
Гора Кошка. Таврские дольмены
Как мы знаем, самые поздние таврские памятники прекратили свое существование в IV или в начале III в. до н.э. Но совсем не значит, что к этому времени тавры исчезли совсем. Кроме рассказа Тацита о нападении тавров на римских солдат в 49 г. н.э., о сохранении таврского компонента среди населения Крыма в I—II вв. н.э. свидетельствуют надписи. В двух из них, датирующихся началом I в. н.э., прославляется боспорский царь Аспург, который «подчинил скифов и тавров». Из надписи на херсонесском надгробии I или II вв. н.э., поставленном над могилой двух вольноотпущенников, явствует, что один из них — врач Ведий Трепт — был убит таврами.
Для объяснения того, что же произошло с таврами, предлагается следующая версия. По-видимому, к IV в. до н.э. какая-то часть таврского населения, волею судеб оказавшаяся в античных городах, «растворилась» среди греков. Другая, значительно большая часть крымских аборигенов, вошла в состав жителей позднескифских поселений. Как раз в это время скифы-кочевники переходили к оседлости, создавая в предгорьях свои долговременные населенные пункты. Постепенно, под воздействием численно превосходящих и более развитых скифов, тавры утратили специфические особенности своей культуры и стали совершенно «неуловимыми» археологически. Процесс поглощения (ассимиляции) скифами тавров нашел отражение в письменных и эпиграфических документах. Например, на рубеже эр для обозначения варварского населения Крыма в них, наряду со скифами и таврами, употребляются и новые названия «тавро-скифы» или «скифо-тавры». Окончательная ассимиляция тавров, когда они перестали существовать как отдельный этнос, очевидно, завершилась ко II—III вв. н.э.
- Подробности
- Категория: Новости главные
В прошлом году наш музей общался с замечательным человеком – Константином Владимировичем Ткаченко. К сожалению, этот выдающийся человек, после продолжительной болезни, ушёл от нас. В память о уникальном мастере мы с уважением публикуем здесь материал, написанный его братом Виктором.
Константин Владимирович Ткаченко (1970 – 2022). После учёбы работал художником - оформителем в художественной мастерской Джанкойского машзавода до развала предприятия в к. 90-х гг. Женившись, перебрался в Днепропетровск, где жил и работал до событий 2014 года. Есть сын. После Крымской весны возвращается в Крым. Борясь с прогрессом болезни – диабета 2-го типа, несколько лет проживал в Ялте, выполняя различные заказы, занимаясь также и росписью, в том числе для души, о чём свидетельствуют представленные в экспозиции музея фигурки первобытных людей, расписанные Константином Ткаченко. И активно продолжал ваять оригинальный миниатюрный скульптинг. С 2018 г. осел в родном доме на окраине Джанкоя, продолжая творчески трудиться до самой смерти от инсульта в ноябре 2022 г. Созидал он интересно, находя оригинальные решения композитинга, одухотворяя свои творения талантом личности. В кругах создателей и изготовителей скульптурной микропластики скульптор Костя Ткаченко приобрёл известность и репутацию мастера со своим стилем. В 2021 г. на Республиканском конкурсе мастеров прикладного художественного жанра он занял первое место в двух номинациях, что было отмечено наградами, грамотами и памятными подарками Совета Министров Республики. Художественное наследие этого мастера – сотни уникальных индивидуальных работ. И несколько десятков малотиражных произведений, в том числе представленные в экспозиции музея фигурки скифов. Некоторые из работ художника нашли отражение в массовой бытовой культуре.
Светлая память о выдающемся мастере запечатлена в его уникальных произведениях в экспозициях нашего музея.
- Подробности
- Категория: Новости главные
Анализ 127 образцов древесины, отобранных на поселении Л’Анс-о-Медоуз, позволил установить, что викинги присутствовали на острове Ньюфаундленд в 1021 году нашей эры. Выяснить точную дату пребывания скандинавов в Канаде позволил большой скачок содержания радиоуглерода в атмосфере Земли, случившийся в 993 году нашей эры и отразившийся на годичных кольцах деревьев по всему миру. Результаты исследования представлены в журнале Nature.
Норвежские археологи искали в Северной Америке свидетельства присутствия викингов — известную по сагам и поддельной карте территорию Винланд. В 1960 году на острове Ньюфаундленд ученые обнаружили остатки средневекового поселения Л’Анс-о-Медоуз, которое в настоящее время входит в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО и считается единственным достоверно известным памятником в Северной Америке (за исключением Гренландии), относящимся к викингам (подробнее узнать об открытии поселения можно в нашем материале «Железо Виноградной страны»).
Масштабные археологические исследования позволили обнаружить остатки восьми сооружений, представляющих собой деревянные каркасные дома с остроконечными крышами, которые были покрыты дерном. Раскопки позволили выявить свидетельства производства железных изделий на этом памятнике. В общей сложности археологи обнаружили около 800 каменных, деревянных, костяных и бронзовых артефактов, типологически относящихся к скандинавам. Археологи датировали стоянку рубежом X–XI веков. Некоторые исследователи предполагают, что поселение было временным лагерем викингов, на что указывает отсутствие захоронений, свидетельств земледелия или скотоводства.
Марго Куйтемс (Margot Kuitems) из Гронингенского университета совместно с учеными из Германии, Канады и Нидерландов исследовала остатки поселения Л’Анс-о-Медоуз, которое, по их мнению, служило базовым лагерем викингов на Ньюфаундленде. Археологи отметили, что этот памятник ранее датировали концом I тысячелетия нашей эры, однако точный возраст так и не был установлен. Прошлые оценки базировались в основном на типологии архитектурных остатков и ряда артефактов, а также интерпретации исландских саг. Калиброванные радиоуглеродные датировки же охватывали фактически всю эпоху викингов (793–1066 годы нашей эры), что не соответствует археологическим данным, указывающим на короткий период пребывания.
Исследователи отобрали 127 образцов древесины для проведения комбинированного радиоуглеродного и дендрохронологического анализа, причем выборка включала только материалы, содержащие свидетельства большого скачка содержания радиоуглерода в атмосфере земли в 993 году нашей эры (узнать подробнее об этом событии можно в нашем материале «События Мияке»). Связь отобранных образцов с викингами основана на прошлых подробных исследованиях организации Parks Canada, их обнаружении в пределах поселения, а также искусственной модификации с помощью металлических инструментов, которыми не обладали коренные жители в то время.
Результаты исследования показали, что 1021 год нашей эры представляет собой единственную надежную датировку, когда викинги присутствовали в Америке. Ученые отметили, что исландские саги указывают на контакты между викингами и коренными народами Северной Америки. Вероятно, это могло привести к распространению патогенов, интродукции различных видов флоры и фауны, а также к обмену генами, что предстоит выяснить в будущих исследованиях.
Михаил Подрезов
- Подробности
- Категория: Новости главные
Об этом говорится в новом исследовании, опубликованном в «Журнале римской археологии»
Гуннские племена мигрируя на запад через Евразию, переключались с земледелия на скотоводство и обратно и в итоге стали жестокими налетчиками на придунайские приграничные провинции Римской империи. Новое исследование утверждает, что миграция гуннов началась в ответ на сильную засуху, сообщило интернет-издание phys.org.
Венгрия только что пережила самое засушливое лето с тех пор, как начались метеорологические измерения, опустошившее обычно продуктивные сельскохозяйственные угодья страны. Теперь археологи предполагают, что подобные условия в V веке могли побудить пастухов-кочевников гуннов стать рейдерами, что имело разрушительные последствия для Римской империи.
В исследовании, опубликованном на днях в «Журнале римской археологии», утверждается, что экстремальные засухи 430–450-х годов нашей эры нарушили образ жизни в придунайских пограничных провинциях Восточной Римской империи, заставив гуннские племена принять новые стратегии, чтобы «защититься от суровых условий и экономических проблем».
Авторы исследования, доцент Сюзанна Хакенбек с факультета археологии Кембриджского университета, и профессор Ульф Бюнтген с факультета географии того же университета, пришли к своим выводам после оценки новой реконструкции гидроклимата на основе годичных колец, а также археологических и исторических свидетельств.
Вторжения гуннов в Восточную и Центральную Европу в 4-м и 5-м веках нашей эры долгое время рассматривались как первоначальный кризис, вызванный так называемым «Великим переселением» «варварских племен», что привело к падению Западной Римской империи. Но откуда пришли гунны и каково их влияние на поздне-римские провинции, было неясно.
Новые климатические данные, реконструированные по годичным кольцам деревьев профессором Бюнтгеном и его коллегами, предоставляют информацию о ежегодных изменениях климата за последние 2000 лет. Это показывает, что Венгрия переживала эпизоды необычно засушливого лета в 4-м и 5-м веках. Хакенбек и Бюнтген отмечают, что климатические колебания, в частности периоды засухи с 420 по 450 год нашей эры, могли сократить урожайность и пастбища для животных за пределами поймы Дуная и Тисы.
Бюнтген сказал: «Данные годичных колец дают нам прекрасную возможность связать климатические условия с деятельностью человека». Недавний изотопный анализ скелетов из этого региона, в том числе проведенный доктором Хакенбек, предполагает, что гуннские народы реагировали на климатический стресс миграцией и смешиванием сельскохозяйственной и пастушеской диеты.
Хакенбек сказала: «Если нехватка ресурсов станет слишком крайней, оседлое население, возможно, будет вынуждено переехать, диверсифицировать свои методы существования и переключиться между сельским хозяйством и мобильным выпасом животных. Это могло быть важной страховой стратегией во время климатического спада».
Но в исследовании также утверждается, что некоторые гуннские народы резко изменили свою социальную и политическую организацию, чтобы стать жестокими налетчиками, чтобы совершить превращение из пастухов в рейдеров.
Нападения гуннов на римские границы усилились после прихода к власти Аттилы в конце 430-х гг. Гунны все чаще требовали от империи выплат золотом и, в конечном итоге, решили заполучить полосу римской территории вдоль Дуная. В 451 г. н.э. гунны вторглись в Галлию, а через год вторглись в северную Италию.
Традиционно гуннов изображали жестокими варварами, движимыми «бесконечной жаждой золота». Но, как показывает новое исследование, исторические источники, документирующие эти события, были в основном написаны элитными римлянами, у которых было мало непосредственного опыта людей и событий, которые они описывали.
«Исторические источники сообщают нам, что дипломатия римлян и гуннов была чрезвычайно сложной», — сказала доктор Хакенбек. — «Изначально это включало взаимовыгодные договоренности, в результате чего элита гуннов получила доступ к огромному количеству золота. Эта система сотрудничества рухнула в 440-х годах, что привело к регулярным набегам на римские земли и увеличению спроса на золото».
В исследовании утверждается, что, если текущая датировка событий верна, самые разрушительные гуннские набеги 447, 451 и 452 годов н.э. совпали с чрезвычайно засушливым летом в Карпатском бассейне.
Хакенбек сказала: «Вызванный климатом экономический кризис мог потребовать от Аттилы и других высокопоставленных лиц добычи золота из римских провинций, чтобы сохранить военные отряды и поддерживать межэлитную лояльность. Похоже, что бывшие пастухи, занимавшиеся верховой ездой, стали налетчиками».
Исторические источники описывают гуннов в то время как сильно стратифицированную группу с военной организацией, которой было трудно противостоять даже римским армиям.
Исследование предполагает, что одной из причин, по которой гунны напали на провинции Фракия и Иллирик в 422, 442 и 447 годах нашей эры, было получение еды и домашнего скота, а не золота, но признается, что для подтверждения этого необходимы конкретные доказательства. Авторы также предполагают, что Аттила потребовал полосу земли «шириной в пять дней пути» вдоль Дуная, потому что это могло обеспечить лучший выпас скота во время засухи.
Хакенбек заявила: «Климат изменяет то, что может обеспечить окружающая среда, и это может привести людей к принятию решений, которые влияют на их экономику, их социальную и политическую организацию. Такие решения не являются прямо рациональными, и их последствия не обязательно будут успешными в долгосрочной перспективе».
«Этот пример из истории показывает, что люди реагируют на климатический стресс сложным и непредсказуемым образом, и что краткосрочные решения могут иметь негативные последствия в долгосрочной перспективе», — отметила исследовательница.
К 450-м годам нашей эры, всего через несколько десятилетий после их появления в Центральной Европе, гунны исчезли. Сам Аттила умер в 453 г. н.э.