Остродонные амфоры - очень неудобная в обиходе тара. Но, благодаря такой форме, они были отлично приспособлены для морской перевозки. Прислонённый к наклонной стенке трюма первый ряд амфор служил опорой для следующих. Поставленные вместе амфоры представляли благодаря многочисленным точкам сцепления неподвижную конструкцию, на которую можно было устанавливать новые ряды амфор, вставляя острые донья в промежутки между сосудами нижнего ряда.

Поздравляем с Новым годом! Пусть этот год, год Дракона, будет перспективным. Пусть Дракон даст сил, помогает взлететь высоко и достигать целей. А так же оберегает от врагов, а огнем сжигает все препятствия. Пусть со старым годом, уходят проблемы, болезни и неприятности, а впереди будет только светлое будущее. Пускай новый год, счастье и радость принесет.
© https://pozdravok.com/pozdravleniya/prazdniki/noviy-god/drakona/proza.htm

 

 

 

 

За днями недели скрывается несколько пластов культур и языков

 

Вы когда-нибудь задумывались над тем, почему дни недели на английском называются именно так? Ведь по-русски они звучат совсем иначе! Как и другие слова в английском, дни недели имеют интересную этимологию. О ней сегодня и поговорим.

Английский язык сформировался под влиянием разных языков и культур – древнегреческой, латинской, германской.  Все эти влияния прослеживаются и в названиях дней недели.

В Древней Греции, в I-III веках, дни недели располагались в следующем порядке: Солнце, Луна, Арес, Гермес, Зевс, Афродита и Кронос. Неделя начиналась с воскресенья, то есть Солнца. Почему именно так? Все логично – согласно древнегреческой астрологии, первый час дня управлялся определенным небесным телом. В честь него и назывался день. Почему именно боги? Эллины видели связь между движением небесных тел и богами. Астрологи наблюдали движение планет – Меркурия, Венеры, Марса, Юпитера и Сатурна. Вместе с Луной и Солнцем получалось 7 небесных тел и 7 божеств для 7 дней недели.

Но прежде чем мы перейдем к разбору, хотим напомнить вам, что мы дарим ▶️бесплатные разговорные клубы к курсам английского◀️. Это ваш шанс избавиться от языкового барьера раз и навсегда.

Monday

Понедельник – это лунный день. В Северной мифологии персонификацией Луны была фигура Máni, отсюда Mon(an)dæg – день Луны. Обратите внимание на современное немецкое слово Луна – der Mond.

Tuesday

Поскольку английский имеет германские корни, римские боги были заменены на германские аналоги. Так, вторник был назван в честь римского бога войны Марса, поэтому на латыни он был известен как dies Martis. Однако германский бог войны был известен как Тиу (Тюр), и английский день недели образован от его имени. Изначально вторник назывался "Tiwsday", а затем перешел в Tuesday.

Wednesday

Аналогичным образом, германский эквивалент римского бога Меркурия – Wōden (Один). Римляне связывали Одина с Меркурием, поскольку оба они были проводниками душ после смерти. Слово "Wednesday" происходит от древнеанглийского "Wōdnesdæg".

Thursday

Наверное, вы уже догадались – это день Тора. Thursday получил свое английское название в честь норвежского бога грома, силы и защиты. В римской мифологии эту роль выполнял Юпитер. На древнеанглийском четверг выглядело как "Þūnresdæg".

Friday

Пятница названа в честь жены Одина. Одни ученые говорят, что ее звали Фригг, другие – Фрейя, а третьи утверждают, что Фригг и Фрейя были двумя разными богинями. Как бы ее ни звали, Фрейя часто ассоциировалась с Венерой, римской богиней любви, красоты и плодородия. Слово "пятница" происходит от древнеанглийского "Frīgedæg".

Saturday

Сатурн - римский бог земледелия, известный в Древней Греции как Кронос. На латыни мы имеем dies Saturni, и нетрудно заметить, что суббота сегодня - это все еще день Сатурна – Saturday (Sæturnesdæg на древнеанглийском).

Sunday

Воскресенье происходит от древнеанглийского "Sunnandæg" (dies Solis на Латыни), то есть "день солнца". В германской и норвежской мифологии солнце олицетворяла богиня по имени Sunna или Sól.

 

«Русские» и «славянские» названия днепровских порогов — один из «китов», на которых держится учение норманнистов. Хотя на самом деле там всё плохо — и с логикой, и с аргументами, и с фактами.

Итак, по сообщению Константина Багрянородного семь днепровских порогов имели двойную систему названий: «русскую» («росскую») и «славянскую».

Первый порог — Эссупи, «что означает по-росски и по-славянски “Не спи”».

Второй — «по-росски» Улворси, по-славянски Островунипрах, что значит «Островок порога».

Третий — Геландри, «что по-славянски означает “Шум порога”» («русская» версия отсутствует).

Четвертый — «по-русски» Аифор, по-славянски Неасит, «так как в камнях порога гнездятся пеликаны».

Пятый — «по-росски» Варуфорос, по-славянски Вулнипрах, «ибо он образует большую заводь».

Шестой — «по-росски» Леанди, по-славянски Веручи, что означает «Кипение воды».

Седьмой — «по-росски» Струкун, по-славянски Напрези, «что переводится как “Малый порог”».

Днепровские пороги — давняя вотчина норманнистов, где они чувствуют себя как дома. По их уверениям, в «русских» названиях видна «прозрачная скандинавская этимология» их корней, благодаря чему «все они наиболее удовлетворительно этимологизируются из древнескандинавского... или древнешведского... языка» (при изложении точки зрения норманнистов я ориентируюсь на подробные комментарии Е. А. Мельниковой и В. Я. Петрухина к книге Константина Багрянородного «Об управлении империей» [см.: Константин Багрянородный. Об управлении империей. М., 1989. С. 312 и далее]).

Однако быстро выясняется, что, например, скандинавское название первого порога «убедительно восстановить не удаётся». Аналогичное затруднение возникает со скандинавской этимологизацией седьмого порога. Причём, в последнем случае, для того чтобы согласовать скандинавскую версию названия со славянской, приходится опереться на «незасвидетельствованное» (проще говоря, выдуманное) славянское слово.

И на поверку оказывается, что более или менее приемлемая реконструкция скандинавской формы названий порогов возможна только в одном случае — третьем: Геландри («Шум порога») — от древнескандинавского глагола gialla — «громко звучать», «звенеть».

При этом, однако, не принимаются во внимание следующие нюансы. Основа gialla безусловно относится не к специфически скандинавскому, а к общеиндоевропейскому лексическому фонду. Как ни чуждо звучит для славянского уха название третьего порога в передаче Константина, но в славянских языках та же основа дала такие «шумящие» слова, как «глагол», «глас», «голос», «гул», «галдеть».

Далее, как могло случиться, что целая фраза, пусть и короткая («Не спи»), не только звучит одинаково «по-шведски» и по-славянски, но и означает одно и то же?! Норманнисты стыдливо молчат на этот счёт. Мы же не будем стесняться и громко провозгласим очевидное: «русское» «не спи» не может быть шведской фразой, и, стало быть, Константиново «по-росски» не означает «по-шведски».

Наконец, местонахождение нескольких порогов, названных Константином, не установлено, из-за чего нельзя проверить соответствие их наименований тем названиям, которые закрепились за ними впоследствии.

Словом, даже изощрённые филологические конструкции, созданные двухсотлетними усилиями норманнистов, не дают им повода победно опочить на лаврах. Из-за своей крайней запутанности вопрос о названиях днепровских порогов вообще не может быть решён в рамках сугубо филологического подхода. Д. И. Иловайский был полностью прав, когда писал: «Некоторые из норманнистов уже высказали мысль, что вопрос о происхождении Руси есть вопрос не исторический, а филологический, как будто история может расходиться с филологией. Мы думаем, что там, где филологические выводы противоречат историческим обстоятельствам, виновата не наука филология, а те филологи, которые прибегают к натяжкам на заданную тему. Если выходит несогласие с историей, значит филологические приёмы были не научны, исследования произведены не точно, данные осмотрены односторонне, а потому и выводы не верны» [Иловайский Д. И. Разыскания о начале Руси. М., 1882. С. 113—114].

Источник

 

В Древнем Риме тривиум представлял собой перекресток трех дорог (tri - "три" + via - "дорога").

По мнению римлян, когда люди встречались в тривиуме, они обсуждали trivialis ("несущественные вещи"), что в итоге и позволило придать тривиуму его современное значение.