Пожалуй, ни в одной другой стране идеология готицизма, т.е. теории о происхождении того или иного народа от древних готов, не была развита так, как в Швеции. Уже в XI и XII веках местные источники упоминают о якобы готском происхождении правящей семьи шведских королей. К примеру, в некоторых документах XII века конунги Карл VII Сверкерссон (1160–1167) и Кнут I Эрикссон (1167–1196) именуются королями «шведов и готов». В 1278 году конунг Магнус III (1275–1290) официально именовал себя «королем шведов, готов и вандалов». В том, что шведские ученые и короли XVI-XVIII веков стали возводить происхождение шведов к древним готам, нет ничего удивительного. Шведы, как и любой другой народ, нуждались в «великом» и «доблестном» прошлом, а если о нем не было никаких упоминаний в источниках – это прошлое просто надо было придумать. Древние готы были идеальными предками, чье происхождение, согласно данным науки того времени, восходило к библейским временам, а деяния, описанные еще в античных источниках, в свое время заставляли трепетать всю Европу. В этом контексте становится понятен устойчивый интерес к истории крымских готов со стороны шведских ученых, особенно усилившийся ко второй половине XVII века.
«Царство Тора» Олафа Рудбека: история одного лингвистического недоразумения
Апогеем «готизации» шведской науки становится написанный на шведском и латинском языках монументальный труд «Атлантида, или Манхейм» знаменитого шведского ученого Олафа Рудбека (1630–1702). К сожалению, в отличие от его естественнонаучных трудов, основанных на точных данных и наблюдениях, самая известная работа Рудбека – «Атлантида» – была построена в основном на псевдонаучных домыслах, ура-патриотическом желании возвеличить собственную страну и даже на сфальсифицированных или сознательно искаженных источниковых данных.
Читатель может спросить, зачем же, собственно говоря, мы все это рассказываем. Дело в том, что, немецкий исследователь Якоб Райнеггс (1744-1793), упоминает о том, что Рудбек «слыхал о неких потомках древних [крымских] готов и записал их диалект». Кроме того, из других источников нам стало известно, что Рудбек общался с Энгельбертом Кемпфером, который, по его собственным словам, записывал образцы крымско-готского языка приблизительно в 1690 году. Все это нас чрезвычайно взволновало, т.к., казалось бы, мы стоим у порога сенсационного открытия – обнаружения дополнительных лингвистических данных по истории крымско-готского языка. Увы, наши надежды не оправдались. К сожалению, оказалось, что Райнеггс просто спутал Рудбека с знаменитым фламандским дипломатом Ожье Гисленом де Бусбеком, который действительно записал в Константинополе между 1560 и 1562 годом образцы языка крымских готов.
Сенсация не состоялась. Тем не менее, остается в силе вопрос: писал ли Рудбек что-нибудь о крымских готах? О них ученый говорил лишь в одном случае, обсуждая происхождение крымской топонимики. Так, по его мнению, готскими были названия Херсонес, Фанагория и Гермонасса (Chersnäs / Kiers Näs, Fanegora, Hermon-åssa). Особенно интересна предложенная им интерпретация топонима «Таврика». По его мнению, название Таврика состоит из двух готских слов: Taur и Rijke. Если слово Rijke обозначало «царство» (ср. нем. Reich), то со словом Taur ситуация была сложнее. Как известно, античные авторы связывали топоним «Таврика» или «Таврида» с названием проживавшего там народа тавров (т.е. Таврика – «земля тавров»). Рудбек же предложил совершенно иное толкование этого термина. По его мнению, слово Taur или Tiur на самом деле было искажением имени скандинавского бога Тора, которого он отождествлял с Юпитером. «Так, несомненно, готы почитали Тора, или своего Юпитера, и назвали [полу]остров по его имени Таврика (Thorijke – “царство Тора, или Юпитера”)», – писал он.
Не стоит даже дополнительно говорить о том, что данные предположения ученого совершенно несостоятельны с академической точки зрения и не подтверждаются никакими другими источниками.
Крымские готы в трудах шведских ученых и путешественников XVII–XVIII веков
Многие другие шведские ученые и путешественники всерьез занимались крымскими готами и их историей. Видя в них своих этнических предков, шведские интеллектуалы того времени заинтересовались проблемой существования крымских готов, единственных потомков этого некогда мощного народа, продолжавших существовать даже в XVII веке. Несомненно, интерес к этому вопросу подогревался также и фактом усиления в это же время политических контактов между Швецией и Крымским ханством.
Одним из шведских ученых, предпринявших длительные путешествия в поисках остатков остроготов, был Йохан Габриэль Спарвенфельд (1655–1727). По повелению соперника Петра I – шведского короля Карла XI – он отправился в Голландию, Францию, Испанию и Северную Африку на поиски готских древностей. В результате своих путешествий Спарвенфельд собрал значительную коллекцию рукописей и редких книг, позднее подаренную им Уппсальскому университету и Королевской библиотеке в Стокгольме. Несколько ранее ученый получил интереснейшие устные сведения о крымских готах от валаха Николая Спафария, проведшего долгие годы в Османской империи в качестве переводчика. Вот рассказ Спафария:
«В наместничестве царя крымских татар доныне уцелело около 300 деревень, заселенных обитателями готского происхождения; они используют особый тевтонский язык, а по религии христиане. Их священным главой назначается готский епископ, который в качестве своего местопребывания имеет город Каффу, иначе называемый Феодосиополисом, на Боспоре Киммерийском. Но даже несмотря на указанное тевтонство, язык этих обитателей звучит по-другому, чем то, что называют готским языком, по сравнению [с тем готским языком, который] они сохранили неиспорченным перед набегами турок, а ныне, татар.»
Невзирая на множество исторических ошибок, из этого свидетельства явствует, что готы хранили в чистоте свой язык до османского вторжения, а после этого – вероятно, под влиянием культурных контактов с татарами и османами – их язык перестал быть тем чистым германским языком, каким он был до 1475 года.
Шведский интерес к крымским готам
в эпоху Петра I
Интерес к крымским готам возродился в Швеции в эпоху русско-шведской войны, во время которой Россия была врагом Швеции, а Крымское ханство – союзником. В 1710 году шведским королем Карлом XII в Крым с дипломатической миссией был направлен оберлейтенант Свен Лагерберг (1672–1746), позднее ставший известным государственным деятелем. Там Лагерберг неоднократно получал письма от других шведских военных, просивших его заняться поисками древних готов, в особенности в той части Крыма, которая называется Готией. Из писем явствует, что военные были знакомы с работой Бусбека и видели в готах своих предков. Сам Лагерберг упоминал, что в случае, если ему суждено будет остаться в Крыму, он найдет себе могилу «в высоких горах, где покоятся мои предки, древние готы». В дневнике Лагерберга приводятся также фрагменты письма некоего магистра Энемана, направленного Олафу Рудбеку-младшему; в них Энеман рассказывает о предпринятых им поисках и исследованиях крымско-готской темы. Все это является еще одним доказательством того, сколь силен был интерес к Бусбеку и готской теме в шведском обществе начала XVIII века.
Новый всплеск готицизма произошел в Швеции в начале XIX века после основания там «Готского общества», занимавшегося древнескандинавскими историческими и лингвистическими исследованиями с упором на готскую тематику. Позднее и эта волна шведского готицизма пошла на спад, но шведские короли вплоть до 1973 года горделиво именовали себя королями «шведов, готов и вандалов».
Автор: Михаил Кизилов